Он - Трус. Жалкий, ничтожный, нелепый. Трус.
Дела до его имени никому нет. Трус - и все. Шарахается от всего и вся, даже свою тень, кажется, боится.
- Из-за тебя погиб Дирдж, - шипит ему вслед Слипстрим. - Ничтожество! Теперь и впрямь - бойся, даже спать бойся, Трус!
Но что он может сделать с тем, что выделил ему Создатель? Как бы он ни старался, но... меняться - тоже страшно. Очень страшно!
Потому он может только телепортироваться. Скрыться подальше от остальных, забиться в темную расщелину меж скал, сжаться в клубок, закрывшись крыльями.
И - не вернуться однажды. Просто не вернуться. Он же Трус, он только мешает остальным. Хотя не вернуться - страшно: вдруг найдут? что тогда с ним сделают? - но вернуться еще страшнее. Там ждут только вечные издевки, побои, а рано или поздно его найдет Слипстрим, всегда считавшая его лишним...
Скайварп сжался еще сильнее, заскулил. Почему Создатель отдал свою трусость именно ему? Почему не Тандеркрекеру, почему не Слипстрим?! Может, тогда бы они на своей шкуре поняли, каково ему приходится...
Страшно, страшно, страшно.
А что еще может испытывать тот, в чей процессор изначально вшит исключительно страх, познававший остальные эмоции в невероятно сжатые сроки? Им же так и не дали толком освоиться с окружающим миром, сразу швырнули в бой. И если Тандеркрекеру с его самолюбием или Сансторму с подхалимством выжить было легко - первый наплевал на все и вся, второй, наоборот, лизал всем задние пластины - то несчастному Трусу с его страхом податься было некуда.
Зачем его вообще создали?
Страх-страх-страх, только страх и ничего более. Страх погибнуть самому. Страх убить. Страх испытать боль. Страх потерять себя.
Страх и только страх.
Прикосновение к крыльям застает врасплох, и сикер пытается подскочить, удрать - но размеры расщелины играют с ним дурную шутку, и эти самые крылья корежит скала, заставляя зайтись в пронзительном крике. Кто-то смеется наверху, явно наслаждаясь этими воплями.
- Ты забавно кричишь, Варп, - говорит этот кто-то, запуская длинные когти в развороченное крыло. - Бейся от боли, игрушка...
И Скайварп бьется от боли, пронзившей крыло, воет, когда второе крыло тоже наполняется болью. Всадивший когти в оба крыла мучитель легко тянет Варпа на себя, не заботясь о его состоянии. Кажется, Трус уже догадался, кто это может быть, и он не ошибается. А телепортироваться - с пронзенными крыльями, воющим от страха и боли, он не пытается даже.
Страх, страх, страх, он парализует и держит крепче рук Тандеркрекера.
- Кричи от боли, игрушка. Моя игрушка, - почти нежно произносит синий истребитель, еще глубже вонзая когти. Скайварп кричит.
Что ему еще делать, воплощенной-то трусости?
- Мое, только мое, - шепчет Тандер, притягивая темно-фиолетового сикера к себе и прокусывая насквозь нежный кончик крыла, не вынимая при этом из ран когтистых пальцев.
Скайварп кричит.
- Никому не отдам... - когти задевают крупный энергопровод, и на скалы начинает капать густая жидкость. Энергон. Процессор начинает сбоить от поступающих сигналов о повреждении крыльев.
Скайварп кричит.
Наконец одно крыло отпущено, но Тандеркрекер не собирается прекращать мучения: когтистые пальцы уже пробираются под броню, разрывая то, что скрыто под ней, доставляя невыносимую боль.
- Моя игрушка, - смеется он, - и никто тебя не получит!
Скайварп кричит.
Страх, страх, страх, он сковывает куда лучше, чем когтистые пальцы Тандеркрекера в крыле.
А синий истребитель и не думает останавливаться, желая вдоволь наиграться.

На следующее утро Тандеркрекер приволакивает Скайварпа в медотсек базы, предоставляя его медикам. Покалеченные крылья, разорванные энергопроводы, развороченный интерфейсный порт.
- Почините его, - спокойно приказывает он, и почему-то у медиков не остается сомнений в том, кто это сделал. Но зачем он велит его починить?
"Я не намерен пока расставаться со своей любимой игрушкой, Скайварп", - змеится по губам сикера ухмылка. - "Поэтому... только посмей сдохнуть, трусливое ничтожество. Я тебя достану. Рано или поздно..."